С днём рождения, Борис!

С Днём Рож­де­ния, который ты уже не встретишь… Не дотянул немного до своего восьмидесятитрехлетия…

Жаль, очень жаль. Но ничего тут нет неестественного: любой из живущих на земле, проходя миг между прошлым и будущим, не дотягивает до очередного дня рождения… И личные контакты переходят в воспоминания. И я, Борис, незадолго до твоего дня рождения, хочу в очередной раз вспомнить о тебе, оставившем зримый след на выбранной тобой творческой тропе…
Были далёкие пятидесятые. Ленинградские авторы, пишущие для эстрады, произведения которых уже становились популярными, решили создать свою организацию. Нас было «семеро смелых», в их числе был и ты, Боря. Мы, объединившись, получили одобрение Мини­стерства Культуры и стали называться «Профессиональный Комитет Драматургов». Своего помещения у нас не было, мы собирались там, где нам гостеприимно раскрывали двери: в домах кино, журналиста, писателя. Наш Комитет разрастался, в него вливались талантливые люди—Александр Дольский, Борис Гребенщиков, Александр Розенбаум, Михаил Жванецкий и многие другие. А когда мы оказались на Невском проспекте в здании бывшей городской Думы под собственной крышей, нас уже было около сотни литераторов, и мы стали называться Союзом литераторов России. Тебя, одного из основателей нашего Союза, Бог тоже наградил талантом, потрясающим чувством юмора, твои сатирические стихи, памфлеты, пародии, сюжетные фельетоны и новеллы с успехом исполнялись самыми популярными артистами эстрады, театра, кино…

Ты, Боря, мог бы всю жизнь творить в одиночестве, но Судьба распорядилась иначе: Союз литераторов родил другой союз—альянс горного инженера Бориса Рацера и преподавателя немецкого языка Владимира Певзнера. И пошло-поехало, но не всегда, как хотелось. На литературной дороге вырастали ухабы, один из них назывался «пятый параграф». Некоторым редакторам мозолили глаза ваши две еврейские фамилии. Например, вас долго не печатали в «Крокодиле», пока вас не вызвал в Москву главный редактор. Вы робко вошли в его кабинет, он, мельком взглянув на вас, сказал: возьмите псевдонимы, будете печататься. Владимир Певзнер стал Константиновым, а ты остался Рацером.
Проскочило. И вы стали постоянными авторами этого грозного сатирического журнала. Твоё, Боря, содружество с твоим другом и соавтором дало удивительные результаты. Театры остро нуждались в весёлых спектаклях, зрители нуждались в улыбке—вот почему рождаемые вами комедии оказались нарасхват и пришлись ко двору десяткам театров всех наших: пятнадцати республик!.. И ваших пьес и оперетт было поставлено ни много ни мало—шестьдесят четыре, и среди них ваша легендарная «Ханума», которая увидела свет, и её увидел свет более трёхсот раз…
А потом было Комарово, грустный день августа девяносто шестого…Там, где Анна Ахматова принимает в своё царство служителей литературы и Мельпомены, мы прощались с Володей… Над его могилой ты сказал:
— Сегодня мы хороним не только его, но и половину меня.

Автор статьи: Александр Мерлин