Дан(/)Мел
Вампирство-ВтМство.
Когда приходило утро, они запирались в обшарпанной ванной с потрескавшимся серым кафелем, затыкали щель под дверью футболками и сворачивались в ванной, тесно прижавшись друг к другу. Она хрипло шипела, проглатывая смех, что это, блядь, так романтично — он говорил, что у нее просто задница слишком жирная.
Два серых трупа посреди разбитого кафеля, в темноте белого, словно первый снег.
Продирая глаза, первым делом он всегда осознавал одну и ту же картину — потрескавшийся высокий потолок, как в карцерах психушек, и ее довольное лицо — молодая и свежая, она всегда просыпалась первой, садилась на борт ванной спиной к двери и ждала его пробуждения. Или не ждала, а просто смотрела в стену и кусала костяшки пальцев.
Иногда она дергала плечом как-то неловко, фыркала и падала спиной назад, врезаясь затылком в заляпанный каким-то дерьмом ледяной пол — без единого звука, и лежала потом, весело болтая ногами, смеясь и рассказывая, что снова слепнет и как это прикольно. Вокруг ее головы медленно расплывался темно-бордовый ореол — длинные черные волосы в луже витэ казались подтеками машинного масла. От этого зрелища начинали чесаться клыки — он недовольно закусывал незажженную сигарету — первую за ночь — и в очередной раз говорил себе, что она точно ебанутая, совсем как эти малкавианские клоуны с их пророчествами и всяким таким.
Впрочем, возражал он сам себе, поднимая крышку ноутбука — первый раз за ночь — мы тут, старина, вообще все ебанутые.
Осколки ее черепа потом приходилось собирать по всей ванной.
Иногда она, молодая да свежая, залезала на него сверху, раздвигая ноги коленом, прижималась грудью, залезала под футболку — холодными, наверное — пальцами.
Знаешь, я не чувствую ничего, говорила она спустя пятнадцать минут, и глаза у нее были плоскими, как у дохлой рыбы, или дохлой кошки, или еще какой-нибудь твари. Разве что вот так, шипела она, стягивая его короткие волосы на затылке в какое-то подобие хвоста — больно, наверное — и запрокидывала голову, то ли смеялась бесшумно, то ли кричала.
Он молчал — он-то (к ней) вообще ничего не чувствовал никогда. Разве что вот так, думал он, наматывал длинные черные волосы на кулак и закрывал глаза.
Иногда она со всей силы сжимала зубы на его плече, а потом хохотала и сплевывала в раковину ошметки плоти и кровь.
Не проглатывала.
Никогда.
@темы: на хую вертел я вашего Юстициария ©
